«Золотой Петушок», «Засека» и резные терема – наследство забытых братьев-мастеров Сорокиных

Совершенно неожиданная заметка, которая родилась в процессе подготовки небольшого рассказа о трактире «Камешкирские узоры», украшающего въезд в село Русский Камешкир. Уже несколько раз это название всплывало в заметках, посвященных теремам, построенным по проектам А.В. Маматкадзе, ставшим настоящими символами нашего города и региона.

Заметка – расширенная одноименная статья авторства В.Мищенко – сотрудницы областного центра народного искусства, которая была опубликована в неизвестной мне газете 19 июня 1994 года.

Её герои – мастера Сорокины, чьими руками был возведен трактир «Золотой Петушок», ресторан «Засека», Музей народного творчества, турбаза на истоках Хопра. Драматическая история мастеров далека от рассказов о предприятиях общественного питания региона. Но так уж случилось, что жизнь сводит вместе людей самых разных профессий.

В заметке используются фотографии, ранее опубликованные в группе «Всё о старой Пензе» Игорем Шишкиным, Александром Нефёдовым и другими участникам. Им спасибо за сохранение истории.

Почему же я решил остановиться на этой теме более подробно, ведь о людях я очень редко пишу. Понимаете, о Георге Васильевиче Мясникове, изменившим на года, а то и на века образ Пензы, можно найти колоссальное количество информации, о Азарии Валентиновиче Маматкадзе, являющемся автором многих значимых проектов, тоже. А вот о простых работягах, которые, в общем-то, и не стремились попасть в историю, но чьими руками построены объекты исторического наследия, на чьем труде остальные себе заработали очки народной любви, сказано лишь пару слов. Всё. Да и после смерти последнего из братьев-мастеров – Василия Ефимыча Сорокина история их стала забываться, а наследие стало никому не нужным.

К сожалению, в открытых источниках мне не удалось найти фотографии братьев Сорокиных. С большим трудом нашел родственников, но процесс несколько затянулся. Если будут подвижки в этом направлении, я обязательно дополню материал фотографиями.

Перед тем, как мы перейдем к статье «Камешкирские узоры или удастся ли сберечь русскую красоту», датированной 1994 годом, обратив внимание на репортаж ГТРК «Пенза», вышедший в 2009 году.

В 1970-х годах на всю Россию прославились камешкирские умельцы — братья Николай, Василий и Иван Сорокины. Для работы в Пензу их приглашал второй секретарь обкома КПСС Георг Мясников.

«Он проезжал по всем селам, по всей Пензенской области — где самая красивая резьба, самая удобная. И вот в это время нас он и пригласил. Сперва мы до Петушка делали, что на Западной Поляне, туристическую базу. Ну, понравилось, а Петушок уже был срубленный, не нами — мы только художественную резьбу делали. Уже крыша была срублена, мы только банкетный зал к нему пристроили — уже и рубили, и фундаменты делали», — вспоминает мастер-умелец Иван Сорокин.

«Засека», «Петушок», Музей народного творчества, турбаза на истоках Хопра — все это работы Сорокиных. На родине памятником умельцам стал придорожный ресторан, с его изящным силуэтом и неповторимым интерьером.

Русский Камешкир и его народные умельцы упоминаются в одном из выпуском киножурнала «Новости дня» от  1975 года.

Сотрудница областного центра народного искусства В.Мищенко в 1994 году перенесла на бумагу рассказ Василия Ефимыча Сорокина – среднего сына семейства мастеров – брата Ивана, который упоминался в репортаже ГТРК «Пенза».

Приведенная статья касается не столько трактира «Камешкирские узоры», о котором я изначально планировал рассказать, а истории села Русский Камешкир, его умельцев и  результата труда которых радует нас до сих пор.

Жили-были в русском селе Камешкире три брата. Вначале их было четыре, один, как и отец, погиб в войну. (Сейчас нет уже в живых и старшего брата  — умельца Николая). Осталось их двое – Иван и Василий.

«Горя хлебнули. Я ходил-собирал милостыню по селу в войну, — вспоминает Василий. – А старший, Николай, который умер, ходил к Кутейникову Александру Михайловичу в столярную мастерскую. Он у него учился резьбе по дереву. А я уже у Николая учился. Тут Иван подрос. Я Ивана учил».

Отец братьев Сорокиных делал горшки. Чуть не в каждом доме Русского Камешкира делали горшки, жерехи ( в виде тарелки), корчаги, квашни (в квашнях тесто месили), крынки, трубы. Особенно занимались этим в Лутковке (район Камешкира). Возили товар в Саратов, Волгоград.

Этот факт нашёл своё отражение во флаге и гербе Русского Камешкира.

Продолжим же знакомиться со статьёй В.Мищенко.

«Василий Ефимыч рассказывает, почему село называется Камекиром. От слова «камешки». «Тут много камня. Изнего делали склады, фундаменты, дома даже делали. Его дробят, под асфальт кладут. Для мельниц каменные колеса делали. Хотя местный краевед Е. Гильдебранд пишет, что название села произошло из мордовского. Приходившая сюда с целью охоты на зверей мордва устраивала в лесу «зимницы». Лутковский лес «зимница» получил это название именно в связи с зимовками в нем пришлой мордвы. В теплое время мордва эксплуатировала свои «ухожаи» (ухоженное место) «бортной кумишкирский ухожай…». От мордвы и название: «Кумишкир».

В ЖЖ «Sarlynx» нашлась фотография дома, чей фундамент сложен из тех самых камней.

В селе же осталось множество сараев, полностью построенных из этого материала. Пример из ЖЖ «Algrab».

Вернемся же к статье «Камешкирские узоры или удастся ли сберечь русскую красоту».

По реке Камешкирке было восемь мельниц водяных: Шикаловская, Лутковская, Ближняя, Дальняя, Умысская, Мордовско-Камешкирская и другие. «Водой мы здесь богаты. В конце Камешкира Белый родник. Ключ выбивает хороший. Там молебны служат. В Шикаловка (район Камешкира) тоже есть ключ. А рядом село Озерки – из земли прямо берут ключевую воду и по водопроводным трубам поставляют людям».

Мы бы не касались темы родников, если бы не один момент. Покажем несколько фотографий с сайта «Пензавед».

Именно такие детали и позволяют понять, почему мастера именно из Русского Камешкира были приглашены не только для строительства теремов А.В. Маматкадзе, но и для реконструкции музея Лермонтова. Но обо всем по порядку. Продолжаем знакомиться со статьёй.

«Рассказывает Василий и о своём ремесле – резьбе по дереву. «Мы в области много работы поделали. Трактир «Золотой Петушок», «Теремок». Начальство сюда наезжало. Отсюда и вытянули нас с бригадой делать «Теремок». Сделали. Говорят: «Глазастая резьба у вас. Теперь будете «Золотой петушок» строить. Мы ни в какую: «Нас домой не пустят, жены расшибут, у нас дома хозяйство, а мы год в отъезде…». А нам: «Раз вы свою руку показали, мы вас из-под земли найдем». Согласились. Начали «Петушок» строить. Продукты, которые были, кончились. И никто к нам не появляется. А я, бригадир, говорю: «Ребята, надо ехать в обком». Меня приняли. Рассказываю, как дело обстоит. «А мы думали, вы еще не приехали». «Да нам работы осталось на два дня». Ну потом уж нам завезли всего.

«Курировал бригаду один пензенский художник. Но его рисунки плохо подходили к тому, что мы хотели сделать. «Глухой» рисунок был. Я не знаю, как по-научному, мы орнамент «репей» называем. Старший брат Николай рисовал. Из головы брал. И с репья самого – репей цветет красиво. И у старого мастера отучился «Репей» и на коньке, ветровые доски – «крылышки» — тоже маленькие репейки. Резьба живая получается: колокольчики, яблоки изображены, репьи. У брата Николая три класса образования, но как рисовал!».

«После музея Лермонтова (облицовку на все окна, лестничные марши бригада Сорокина делала), после «Теремка» и «Петушка» готовились к выезду в Звездный городок. Космонавт Береговой прислал письмо: «Когда наши космонавты с американскими летали, после полета должны отдыхать в «сказочном домике». Береговой сказал: «У нас денег нет, у нас деньги в космосе летают». И должны были путем шефства, как это водилось, отделывать эти домики. А местная тогдашняя власть нас разогнала, в Пензу же сообщили: «Бригада распалась».

«Почему «разогнала» местная власть? Всё до обыденного просто. Побывала летом 1974 года в Русском Камешкире у братьев Сорокиных корреспондентка «Комсомольской правды». И написала затем статью «Красна изба углами». Хорошую статью написала о камешкирских умельцах. Василий Ефимыч вспоминает: «Мы собирались из Пензы – «Петушок» строили – на один день в баню домой. И журналистка с нами поехала в кузове. А ветер страшный был. Она в одном платьице. Мы кто пиджачок, кто фуфайку ей дали. Ну, а вечером в Камешкира пошла она, может в кино, может еще куда, возвращалась поздно и упала в яму, в грязь – освещения тогда не было. Долго ее отмывали, сушили – по шейке была».

 «Вот об этом и упомянула корреспондент. Мол, сказочное село, чудные умельцы Сорокины показали, где в резьбе платок, полуплатец, подзоренка, крылышки, где у наличника уши. Объяснили, почему узор на фронтоне – своеобразная эмблема камешкирского дома – называется «репей в червонке»: «червонка» — символ сердца, репей же по местным обычаям символизирует красоту. И далее: «Идея обслужить население декоративной избой» недаром возникла в Пензенской области. Пенза – город, ревностно сохраняющий богатую свою историю и незаурядную культуру». Но мол, не спешите в пензенское село Камешкир, и света нет и грязь».

Из ЖЖ «Sarlynx». Дом с «репьём в червонке».

«Ну и всё. Вышел на работу Василий Ефимыч, а один товарищ газеткой помахивает: «Кому-нибудь теперь голову снесут. К Сорокиным приезжала корреспондент, они и виноваты!». И точно. Бывший предрайисполкома: «Ославили меня на весь Союз!». А первый секретарь так и сказал: «Сок из него (Василия) выжать и вытряхнуть».

«Когда приезжали из Москвы, из клуба кинопутешествий, нас уже разогнали… Мы уже и мосты бетонные делали. Нас фотографировали на пленку, записывали, показывали потом: какие мы умельцы, как хорошо работали, а о том, что цех русской резьбы разогнали – ни слова…».

В статье, посвященной трактиру «Золотой Петушок» мы приводили воспоминания Сергея Леонтьев о А.В. Маматкадзе, чья судьба тоже не радовала своими лихими поворотами:

«Азарий к тому времени был в положении безработного. В его трудовой книжке была сделана запись об увольнении по 33-й статье (Примечание: чаще всего увольнение по 33 статье Трудового кодекса означало, что работник уволен в связи с прогулом или систематическими дисциплинарными нарушениями. Это, соответственно, имело негативную смысловую окраску для него и в дальнейшем служило препятствием для нормального трудоустройства) со студии телевидения. Это было внесено в трудовую книжку по настоянию парторга Беликова (он же был зам. нач. Управления культуры Пензы, зам. В.М.Трушина). С этой записью он не мог нигде устроиться. Даже сторожем. Таков был закон. Его брали знакомые на работу в компанию за обещания оплатить по договоренности — кто сколько даст, — и будь доволен. Стаж был прерван.»

Василий Ефимович продолжает делиться своими воспоминаниями:

«Горько вспоминать о том, как не давали работу в Камешкире, как ездили два с половиной года в Махалино – в Кряжиме животноводческий корпус строили. А до Махалино два дома делали в Колышлее, школу строили, потом три года свинокорпус в Камешкире. Последние есть лет работал Василий Ефимыч с бригадой на пилорами. «С рисунков на бревна перешли… А люди хотели красоты…» — сокрушенно.

Есть такой журнал «Родина». Свояк старшего брата Николая был помощником капитана дальнего плаванья, и из посольства привез журнал: там фотографии тех домов, что браться Сорокины делали. Красочные, яркие. Показал Василий Ефимыч начальству в надежде, что восстановится бригада, ведь надо это людям. Отняли: «Вам такие журналы не нужны, это только за границу идут».

В общем, работы не стало, заказов не стало, мастерскую отняли, станки вывезли в другое место и там произошел пожар. «Нас пустили по ветру».

Было еще и такое. Весной бригада распалась, а осенью вызывают Сорокиных в милицию:сгорела пилорама. Своей рукой бывший предисполкома так и написал: «Предполагаю, что пожар сделали братья Сорокины». В отместку как бы. А мы смотрели тогда кино. Прибегает сосед: «Василий, не слышали, чтоли, пожар?» Мы побежали тушить: Комаров, Хорев, весь куток побежали тушить. У меня свидетели. Вот отгородились. Был бы в отъезде – приговорили бы. И у братьев свидетели оказались.

«Кто знает о драмах мужиков-самородков глухой провинции!» (братья Сорокиных) – горько восклицает С.Февралева в «Пензенских вестях» в 1992 году.

Пишу об это и я в 1994. И взываю к местным и другим власть имущим: устройте так, чтобы братья Сорокины могли творить сказку, украшать наши дома, могли передавать свое мастерство ученикам. Ведь и мастерская есть. Во дворе брата Николая, который жил в материном дома, она находится. Дом мать подписала на Ивана, а мастерская и баня оказались наплановые. И надо всего лишь закрепить эти наплановые постройки за братом Иваном, чтобы никто на них не претендовал. «Мы с Иваном доделали бы эту мастерскую. К нам туристы приезжают… Хочется, чтобы не умерло в нашем селе это мастерство. У меня дети, у Ивана дети. Они умеют это делать. Я в школе преподавал пять лет, со мной потом пять учеников работали. Еще можно набрать учеников. Ведь вымирают мастера».

Василий Ефимыч горестно протягивает список уже умерших членов бригады талантливых резчиков по дереву: А.И. Трошин, П.Ф.Комаров, Г.К.Строкин, М.С. Устинов, И.П.Шишкин, Н.Е.Сорокин, В.Ф.Гужов, И.Мироедов, А.И.Крикушов. И продолжает, чуть не плача: «Я пенсионер, Иван – инвалид, пройдет время – и все заглохнет».

Я сама чуть не плачу от этих его слов.

— Кто должен сказать последнее слово?  — спрашиваю его. – От кого это зависит?

— Глава администрации района и главный архитектор.

Мы побывали с Василием Ефимычев в районном отделении культуры, рассказали все. К сожалению, главного архитектора не застали, задерживаться же в Камешкире еще на день у меня не было возможности. Но по тому, как откликнулись в отделе культуры (обещали помочь) я уезжала с надеждой, что вопрос решится.

И хочу закончить словами корреспондентки из Москвы: «Видится мне новый справочник, в котором Русский Камешкир – родина потомственных плотников-мастеров художественной резьбы. Уникальное в России собрание декоративно украшенных домов. А может даже и так: «Село – образец высокой культуры быта».

Надеюсь, что так и произойдет. Ведь возможно! Ведь надо только поддержать мастера. А он свое дело знает!

Отдельным блоком хочу привести благодарности и восхищения, которые жители не только нашей страны выражали искусству братьев-мастеров.

В 2010 году в Русском Камешкире побывали журналисты «Пензенской правды». Так они пишут о «перьях Жар-птицы»:

Того, кто впервые попадает в Русский Камешкир, поражают деревянные кружева, которыми украшены дома, административные здания, беседки, сказочные терема на детских площадках. Резьба по дереву – исконный промысел местных жителей. Недаром на гербе села Русский Камешкир изображен резной конек. 

Из поколения в поколение династии народных умельцев – Кирилины, Чиркины, Гаранюшкины и другие – передают секреты своего мастерства. На всю Россию прославили родной Камешкир братья Сорокины – Николай, Василий и Иван. Филигранные узоры, выполненные ими из сосны и липы, украшают Дом народного творчества и кафе «Засека» в Пензе. Настоящим шедевром деревянного зодчества был трактир «Золотой петушок», к сожалению, погибший недавно в огне. 

Не только достопримечательности украшали резьбой камешкирцы, но и свои дома, крылечки, заборы. Само село можно назвать музеем под открытым небом. Есть настоящие шедевры. Например, дом младшего из братьев Сорокиных Ивана Ефимовича иначе как сказочным теремом не назовешь.

Искусство камешкирской резьбы уникально. Ее легко узнать по элементам узоров: розетка, трилистник в сердечке, лучистый круг, завиток, миндалевидные прорези, зубцы, репешок.

Стоит отметить, что жители села Русский Камешкир до сих пор стараются сохранять своё наследие, и многие дома украшены деревянным кружевом.

Хотя в отдельных случаях фирменные «репьи» уступают место сайдингу и пластиковым окнам.

Да и брошенные дома быстро ветшают без должного ухода.

Закончить заметку хотелось бы стихами Сергея Сорокина, опубликованными  на портале «Стихи.ру»

Мой отец с его бригадой
Прославлял наш Камешкир –
И стоял на трассе Пензы
Золотой трактир.
Умилял он очень многих
Русскою резьбой –
Не электроинструментом,
Сделанной рукой.
В каждом резаном рисунке-
Чуточка души…
Было время, и верха
Не чаяли души.
Приезжали и снимали
О братьях и кино.
Далеко неслась та слава
Камешкира, но…
Зависть проглотила тех,
Кто сам вот так не мог –
Разорвали всю бригаду,
Дав другим урок…
И болит заноза в ране
Уже много лет…
Говорят, что время лечит,
Но такое – нет!
За столом, за рюмкой водки
Душу изольёт…
Вот такой, по жизни нашей
В большинстве народ…